Небо танцевало под ногами в отражении сиреневой луны...

Так давно меня не было тут. Но ничего не изменилось, совсем. Ни блеск коралловых башен, ни капли изумрудных вод водопадов, ни абсолютной тишины. Все те же три луны и одно солнце. Все так же парят острова над облаками, и, в ту же сторону этого странного света поворачивают головы аметистовые подсолнухи. Кажется, даже листьев на деревьях ровно столько, сколько удалось сосчитать в последний раз. Здесь не живут драконы, нет магии и сторонней фантазии. Этот мир и есть фантазия. И он абсолютно пуст и в то же время неимоверно переполнен… мной. Нужно идти вперед, но сколько бы не двигалась — остаюсь на месте. Он так мал или безграничен. Зависит лишь от желания преодолеть или от желания остаться. По облакам к сиреневой Луне. Я знаю, что открывая дверь я обрекаю все, что за спиной на разрушение. Но интерес всегда сильнее разума. И даже резкие порывы холодного ветра в перемешку с мелким снегом в лицо, заставят лишь зажмуриться, но не отвернуться. И делая шаг… смытой краской стекает вниз со стены и расстаоряется нигде, убегая сквозь пальцы. Жалеть ли?

Почему никогда не сказать до конца? Почему никогда не выразить полностью… на половину, у меня всегда на половину. Никогда не было рукописных дневников, которые прячут от чужих глаз, в которых все. Я просто не успеваю, точнее я не умею писать со скоростью своей мысли. И так было всегда. И это раздражало, ведь все, что не написано мной — рваные кусочки чего то одного большого, чего то того, что я не успела произнести вслух, не то, что бы успеть это написать. И почему всегда столько ошибок? «Должна же быть у тебя интуитивная грамотность. Ведь у тебя грамотная и интелегентная семья» вздыхала учительница русского языка, выводя в дневнике 5/2 за очередное сочинение. Пять за содержание, два за ошибки и это она меня жалела еще, уж поверьте. «Может быть я — идиот» говорила я. «Может быть и так. А может быть ты счастливие всех нас, если бы можно было выделить — я оценила бы на 6, правда с минусом, за „рваность“ изложения» 

как хорошо, что сейчас умный ворд подчеркивает все красными линиями, которые я так не люблю.